СПО и национальная безопасность.

Поговорить об этом вопросе меня побудило следующее:
1. В еженедельнике PCWeek появилась статья Дениса Войеткова "ФСБ: открытость ПО — вопрос вкуса". К сожалению, на официальном сайте издания обсуждалась она не слишком активно. Всего два участника - я и Андрей Колесов. Хотя тема, на мой взгляд, весьма занятная.
2. Видимо, желая расширить круг заинтересованных лиц, Андрей Колесов разместил ссылку на статью на сайте ITBlogs. Действительно, какая-то активность появилась, хотя для выходных она очень маленькая. Впрочем, это только подтверждает известный тезис о том, что значительная часть сетевых жителей выходит в интернет только с работы, а дома находит более интересные занятия.
Тем не менее, попробуем разобраться.
Очевидно, что "национальная информационная безопасность" есть часть просто "национальной безопасности". Но что это такое и с чем ее едят? Попробую изложить свои соображения на этот счет. Хотя вопросов будет значительно больше, чем ответов.

1. Чем национальная безопасность отличается от государственной?

Ответ на этот вопрос можно найти в диссертации Владимира Ивановича Булавина "Национальная безопасность современной России" (Н. Новгород, 1999 151 c. РГБ ОД, 61:99-12/436-6). Согласно ей, "национальная безопасность страны - это такое ее состояние, которое обеспечивает благоприятные условия для развития личности, общества и государства и не допускает реализацию угроз национальным интересам России". В свою очередь "соотношение национальной и государственной безопасности - это отношение общего к частному".
Вы что-нибудь поняли? Лично я - нет. В-общем, дело ясное, что дело темное.

2. Что такое национальная безопасность?

Булавин определяет национальную безопасность через национальные интересы. В полном, кстати, соответствии с "Концепцией национальной безопасности Российской Федерации". Текст длинный, поэтому обойдемся без обширных цитат. Нас интересует всего одно положение. Вот оно: "Реализация национальных интересов России возможна только на основе устойчивого развития экономики".
Обратите внимание - не динамичность или что-то подобное, а именно устойчивость. Это важно. По большому счету, безопасность - это "лишь бы не было войны и революции". А уж все остальное вторично. Из этого и будем исходить.

3. Что произошло в 90-е годы?

Как известно, свободная и независимая Россия была основана в 1991 году на развалинах СССР. Как это получилось и почему это произошло?
На мой взгляд, наиболее адекватная оценка изложена в книге "Людены или Великая Октябрьская Социалистическая Контрреволюция", автор - Эли Эшер (ну коли он пожелал подписаться именно так, то будем уважать авторскую волю). Он считает, что в середине 80-х в СССР сложилась революционная ситуация - производительные силы (ПС) не соответствовали производственным отношениям (ПО).
Очевидно, что есть два варианта решения проблемы - прогресс ПО или регресс ПС. Что же выбрать?
Увы, жизнь не шахматы, а преферанс или домино. Чтобы положить нужную карту или поставить требуемую кость необходимо ее физическое наличие. Смотрит МС налево - пусто, смотрит направо - тоже пусто. И что делать? Взывать к народу и на баррикады? Громить старую элиту, чтобы дать дорогу новой?
Так ведь проходили уже. Результат налицо.
Что же тогда делает МС и К? А она параллельно запускают два процесса. Первый - разрушение экономики в целью регресса ПС. Второй - демократия и гласность с целью дать шанс обновить ПО.
В очередной раз приличные люди не пошли в начальство. И получилось то, что получилось.
Из всего этого следует один, на первый взгляд парадоксальный, вывод. Политика безопасности РФ - это политика сдерживания развития ПС.
Нужны факты? Пожалуйста.
Отечественная ЭВМ «Эльбрус-3», разрабатываемая в ИТМиВТ, могла стать одним из первых в мире компьютеров, использующих архитектуру EPIC. Однако, будучи собран в 1991 г. в единственном экземпляре, отлажен он не был, и работы по его проектированию свернули.
С точки зрения бизнеса - абсурд. Быть впереди и добровольно уступить лидерство - операция крайне невыгодная. Единственное разумное объяснение - правящий класс попросту не умел руководить подобными проектами и извлекать из них какую-то пользу. Более того, прогресс в этой области способствовал развитию ПС, что только накаляло революционную ситуацию. Поэтому, в подобной ситуации единственно правильный выход - прикрыть программу от греха подальше. Что и было сделано.

При чем тут СПО?

Ну так уже очевидно. Практически все западные аналитики считают, что главный эффект от внедрения СПО - создание рабочих мест для разработчиков. То есть, перенос центров разработки из-за рубежа поближе к родным пенатам. Они считают, что это крайне выгодно.
Но только не нам. Ведь в этом случае неизбежен прогресс ПС. Что, как мы выяснили, в наших условиях чревато революционной ситуацией. Проще говоря, мы просто вернемся в 80-е годы со всеми вытекающими последствями. Вам оно надо?